Механизмы бегства от свободы

«Нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается»
Ф. М. Достоевский «Братья Карамазовы»

Предыдущая статья Психология в постиндустриальную эпоху

Мы рассмотрели особенности психологии человека в разные эпохи. Определили что, экономический уклад является базисом от которого строится социальное устройство общества, а значит, сумма производственных технологий в значительной степени влияет на психологию человека. С одной стороны потому, что определяет объективные требования к человеку для успешной адаптации. С другой стороны потому, что уровень развития общественных институтов — принципов воспитания и образования — либо помогает адаптации, либо мешает ей.

Психология человечества, развитие которой зависит от социальных институтов, от общественной морали и взглядов, сдерживается традициями и оказывается инертной. Если мы живем в 21 веке, то психология многих людей до сих пор на уровне каменного века. Сегодня для того, чтобы вписаться в мир, нужна самостоятельность и способность к творчеству, но люди в большинстве оказываются несвободными, подавленными грузом внутренних проблем, которые блокирует развитие. Давайте узнаем, почему так происходит.

Для понимания природы человека рассмотрим еще одну группу психологических механизмов. Речь пойдет о механизмах избегания ответственности за свою жизнь, которые описал в своей книге знаменитый социальный психолог Эрих Фромм.

Мы уже говорили, что во времена первобытно-общинного строя, люди жили натуральным хозяйством, были относительно изолированы от других общин, так как обеспечивали себя сами и мало нуждались в обмене. В то время люди не осознавали себя как нечто отдельное, а воспринимали себя частью природы, общины. Потом, в средние века, люди неразрывно связывали себя с церковью и сословием. Еще не существовало человека как индивидуальности. Жизнь в общине избавляла от чувства одиночества и тревоги по поводу своего места в мире. Человек знал, что он часть рода, сословия. Знал, чем занимались его предки, и чем ему предстоит заниматься. Эту глубинную психологическую связь с общиной и семьей Э. Фромм назвал первичными узами. Такое самоощущение было господствующим вплоть до конца средних веков.

Дальнейшее стремительное развитие человечества потребовало новых способов общественного устройства и способов адаптации к новым условиям. На смену общинности пришел индивидуализм, который забрал у человека связь с первичными узами. Человека вытолкнули из состояния единения с общиной и природой, и предоставили самому себе.

Развитие мышления заставило человека осознать себя существом отдельным от природы и других людей. А это осознание закономерно привело к мысли о своей ничтожности и незначительности в сравнении с огромным миром. Ощущение себя пылинкой подавляет и заставляет искать принадлежность к какой-то общности, где жизнь может приобрести смысл и направленность. Если человеку не с чем себя соотнести, если он не включен в общество, его начинают переполнять сомнения, которые в конечном счете парализуют способность действовать и сводят с ума.

Человек оказался не готов вынести мысль, что он предоставлен собственным силам, что должен сам придать смысл своей жизни, а не получить от высшей силы. Эта неготовность проявилась во внутренних конфликтах, угрожающих стабильности психологического здоровья человека. Психика адаптировалась и разрешила конфликты, выстроив защитные механизмы, который Э. Фромм назвал механизмами бегства от свободы.

Способы справляться с потерей первичных связей вырабатываются в зависимости от врожденных черт, типа нервной системы, условий воспитания и уникальной истории развития личности. Сначала рассмотрим невротические способы адаптации, а в конце обратимся к описанию здорового механизма. Важно сказать, что невротические способы не приводят к желаемому результату, поэтому напряжение и ощущение конфликта никогда не покидает невротика. Любой невроз питается энергией нереализованных природных стремлений, которые сам же и сдерживает.

Подчинение и господство

Первый механизм заключается в том, что человек из-за неготовности принять вызов стать свободным, отказывается от своей индивидуальности. Начинает бессознательно стремиться слиться с чем-то большим и значительным. То есть ищет вторичные узы, взамен утерянных первичных. Это проявляется в виде готовности к подчинению и господству. В терминологии Эриха Фромма стремление к подчинению — мазохизм; стремление к господству — садизм. Но он имел в виду социальные, а не сексуальные проявления этих тенденций.

Стремящиеся к подчинению (мазохисты) всегда не уверены в себе, ощущают беспомощность и ничтожность, страдают комплексом неполноценности. Такие люди отказываются от активности, признают свою неспособность влиять на что-то в этой жизни. Воспринимают мир и внешнюю среду — угрожающей, враждебной и подавляющей.

Такие люди, осознавая нездоровье, даже могут предпринимать попытки избавиться от комплексов. Но на самом деле, внутри себя не хотят изменений, ведь это самоощущение приносит выгоду. Слабость и подчинение позволяют полностью отказаться от ответственности за свою жизнь, избавляют от бремени принимать решения. Они отворачиваются от возможностей и не пытаются утвердить свою личность. С тайным удовольствием подчиняются любой силе. Причем сила определяется не объективными наблюдениями, а фантазией и воображением невротика — реальной силой может показаться и серая мышь. Демонстрируя зависимость, показывают, что имеют право на просьбы о помощи и поиск покровителей.

Другой стороной подчинения является попытка слиться с внешней силой, стать ее частицей и питаться ее ресурсами, стать причастным к ее мощи и славе. Силой может быть другой человек, организация, общественный институт, нация, бог, совесть или моральная необходимость. Человек, считая силу прекрасной и непоколебимой, полностью идентифицирует себя с ней, обретая гордость за эту принадлежность. Понимание себя, смысл жизни, цели — все теперь определяется связью с этой великой силой.

Стремление к подчинению распространено и наблюдаемо в жизни. Аутсайдеры общества обычно включены в какую-то общность без целей, которая иногда отличается неформальным стилем. Сегодня всем доступна возможность включиться в виртуальное сообщество геймеров. Ярким примером также являются фанатские движения, которые привлекают неуверенных людей. Молодые люди, которые не имеют реальных социальных успехов, полностью идентифицируют себя с командой. «Я никто, но зато наша команда выигрывает». Человек ощущает радость победы, как будто победа его, а поражения воспринимает как личную трагедию.

Стремление к господству (садизм), противоположно стремлению к подчинению (мазохизм), и поэтому с первого взгляда непонятно, как в нем можно найти вторичные узы, возможность слияния с чем-то. Повторим еще раз, что психологически, и подчинение, и господство происходят из одной основной причины — неспособность вынести изоляцию и слабость своей личности. В случае подчинения человек растворяется во внешней силе, тем самым избавляется от бремени самостоятельности. А в случае господства человек разрастается за счет включения себя в другого человека, тем самым приобретая его силу. Оба способа существуют в симбиозе. Невротичный человек всегда стремиться одновременно и к подчинению и к господству. Тенденции проявляются в той или иной мере попеременно, сменяя друг друга.

Садист хочет раствориться в другом человеке, при этом полностью подчинить его волю и управлять его жизнью. Чтобы убежать от своей личности и свободы, невротик все внимание сосредотачивает на другом. Можно назвать три типа садистских тенденций, более или менее тесно связанных друг с другом. Первый тип — это стремление поставить других людей в зависимость от себя и приобрести полную и неограниченную власть над ними, превратить в свои орудия. Второй тип — стремление не только иметь абсолютную власть над другими, но и эксплуатировать, использовать в своих целях их материальные вещи, моральные и интеллектуальные качества. Третий тип садистских тенденций состоит в стремлении причинять другим людям страдания или видеть, как они страдают. Страдание может быть и физическим, но чаще это душевное страдание.

Садизм как более явное и авторитарное желание, порицается общественной моралью, поэтому подавляется и выходит на поверхность в более приемлемых стремлениях, которые маскируются добрыми намерениями. Это очень часто наблюдается в повседневной жизни. Например, проявление гиперопеки, которое приводит к тому, что ребенок, лишенный возможности развить самостоятельность, оказывается неприспособленным к жизни и попадает в зависимость от родителей. Или проявление «настоящей любви», когда партнер-садист контролирует каждый шаг, диктует, как нужно поступать из «добрый побуждений», объясняя свой диктат мыслями подобными — «я знаю, как лучше, поэтому повиноваться в твоих же интересах», или — «я столько сделал для тебя, что теперь вправе брать все, что захочу».

Так же как и в стремлении к подчинению, в невротическом желании господства над другим обнаруживается зависимость от объекта управления. В случае мазохиста все ясно, ведь он добровольно сдается под управление внешней силе. А садист кажется таким сильным и могущественным, поэтому его зависимость от «подчиненных» выглядит странной. Но объяснение здесь есть. Дело в том, что ощущение силы садиста не подлинно и не подкреплено внутренним стержнем, а основано только на том, что у него есть объект подчинения. Как только он исчезает, тут же пропадает ощущение силы и безопасности невротика.

Иллюстрация зависимости тоже часто наблюдаема в жизни. Существует огромное количество браков, где муж — садист, а жена — мазохист. На удивление эти браки очень устойчивы, несмотря на то, что супруги страдают и на рациональном уровне желают прекратить патологические отношения. Зависимость проявляется в момент, когда жена в очередной раз решает уйти и начинает собирать вещи. Муж, убеждаясь в серьезности намерения, демонстрирует неожиданное поведение: впадает в отчаяние, начинает умолять остаться, говорит, что не может жить без нее, что любит, и т. д. Как правило, боясь каждого самостоятельного шага, жена бывает рада поверить — и остается. Далее цикл повторяется много раз.

Продолжение в следующей статье Механизмы бегства от свободы: разрушительность, конформизм, отрешение, нарциссизм